адекват дьявола
Название: Точка опоры.
Автор, одинокий и суровый: Док.
Пейринг: Джейн | Ван Пелт
Рейтинг: PG-13
Жанр: дженовый PWP (!!!)
Статус: окончен.
Предупреждение: см. Жанр.))) а если серьёзно - спойлеров нет, насилия нет, секса нет,населена роботами. Но есть намёки на пересмотр изнутри отдельных моментов из первого сезона — впрочем, без шибкого слива сюжетной линии.
Саммари: см. Жанр!!!
От автора: Понимаете, други мои, у персонажа по фамилии Джейн («Yes, like a gurrrl»)) удивительная «химия» со всеми вокруг (если вы помните, он и Лисбон проникновенно просит о доверии, и с Ригсби трогательно гоняет чаи, и Чо тащит за шмотками в магазин с формулировкой «только ты и я»). Но я лучше начну с Грейс; у меня даже обоснуй приложен.))
В картинках, чо.))
А, и ещё, важное: автор точит перо, так что это - проба, смогу ли вообще писать по фандому, по которому не могу сформировать однозначного ОТР.
Так что не убоюсь ваших праведных валенков.
читать дальше1.
Когда вы знакомы всего пару часов, ты его злишь. Нечаянно, разумеется. Ты приходишь в отдел младшим агентом, ещё восторженным от самого факта работы здесь, ещё немного смущённым от мелких ошибок в поведении и планировании. У тебя на шее кулон с твоим святым, и у тебя колотится сердце от одной мысли о том, что тебе предстоит не просто работа в отделе тяжких преступлений, а работа в отделе тяжких преступлений, который консультирует мистер Патрик Джейн.
Он действительно ясновидец — в каком-то смысле. Патрик Джейн совершенно буквально видит всё слишком ясно, и, ещё не зная его, ты инстинктивно думаешь о том, как это страшно: постоянно всё замечать.
Ты ещё не знаешь, что он болезненно реагирует на то, что кто-то из окружающих верит в паранормальные способности, экстрасенсорику, телекинез и Царствие Небесное.
— Мистер Джейн, вы встречали настоящих ясновидцев?
— Настоящих ясновидцев не бывает.
Он не хмурится, не ругается, но ты чувствуешь, как он злится, улыбаясь тебе. Ты видишь, что его взгляд становится жёстче, когда он внимательно смотрит на тебя и обращает против тебя единственное оружие, которое носит с собой постоянно заряженным.
Свой разум и свои слова.
Тебе удаётся как-то не обидеться — не потому, что его чёткий разбор на детали твоей на секунду показавшейся совершенно предсказуемой и по-своему дурацкой жизни тебя не задевают. Задевают, конечно. Но ты почти видишь, как под этим щитом холодного анализа ползут трещины по его самоконтролю. Ему больно от темы, на которую ты говоришь. Он хочет задеть, переспорить, задавить мнением, вывести тебя из равновесия.
У него не получается.
А ты закрываешь тему, почему-то на мгновение ощущая себя взрослее от способности так спокойно поставить точку в разговоре.
2.
Патрик Джейн всегда смотрит слишком пристально — даже когда улыбается. Первое время это раздражает, потому что нормальные люди так не смотрят. Вкупе с его манерой выкидывать какие-то совершенно не совместимые с человеческой логикой фортели и всячески смущать окружающих, от подследственных до коллег, это по-своему бесит.
Так что, когда он с неугасимым энтузиазмом тащит тебя пробивать адрес по одной из наводок, ты честно просишь его не делать глупостей. Когда он улыбается, — взгляд остаётся холодным, цепким, пристальным, — и уточняет, каких именно, ты с философской грустью понимаешь, что, в сущности, ты не представляешь, что такое «глупость» с его точки зрения.
В сущности, ты обречена. Ты это чуешь нутром, когда вы заходите в обнаружившуюся по адресу студию портретиста. И даже то, что умом ты понимаешь, что вам надо избавиться от семейки, чью дочку с тыквой сейчас пишет художник, не оправдывает того, что ты слышишь из уст Джейна.
— Я знаю, о чём вы сейчас думаете, — лукаво щурясь, вещает Джейн своим тоном калибра «я самый умный в этой комнате, смиритесь», чуть склоняясь к маме девочки с тыквой. — Вы думаете, что моя невеста намного моложе меня.
Тебе сейчас очень хочется надеть тыкву для портрета девочки ему на голову, но ты профессионал, ты выдержишь.
— ..открою вам секрет: я был её преподавателем в колледже, — насмешливо глядя на тебя поверх плеча заметно напрягшейся мамы, продолжает мысль Джейн. — Соблазнил, представляете…
Ты профессионал, ты выдержишь, он просто таким образом выкуривает лишних свидетелей из помещения.
Но тыква манит.
— …разумеется, был скандал, неприятности с родителями, — говорит тем временем Джейн. И в первый раз за несколько дней улыбается нормально, меняя и выражение глаз, и договаривает: — Но оно ведь того стоило!..
На какой-то момент тебе кажется, что ты выпала из реальности, потому что понять, шутит он сейчас или говорит честно, невозможно. Взгляд Джейна снова становится привычно пристальным и холодным, он продолжает осматривать студию, выдавая какие-то мелкие и ничего не значащие замечания, и в конце концов ты решаешь, что стоит всё спустить на тормозах. Так или иначе, нападение на собственного консультанта с несанкционированным использованием тыквы перестаёт казаться таким уж жизненно необходимым.
Джейн — псих, наблюдатель и иллюзионист, говоришь ты себе, немного успокаиваясь. С его точки зрения нормально задавать глупые вопросы, ставить людей в неприятные положения или вести себя, как полный кретин.
Ты надеешься, что привыкнешь.
— А вы могли бы нарисовать мою невесту? — в лоб спрашивает художника Джейн, едва ты успеваешь смириться и подумать, что сильнее он тебя не смутит.
Джейн снова улыбается, встречая твой яростный взгляд.
Ты очень надеешься, что привыкнешь.
3.
В один прекрасный день, которого ты подспудно всегда ждала, ваш отдел сталкивается с делом, в котором замешан гипноз. Месмеризм, магнетизм, ментальные воздействия — Джейн во всём этом, как рыба в воде… и ты ловишь себя на мысли, что эта контуженная пиранья-переросток как-то неприкрыто наслаждается своим положением.
Положа руку на сердце, тебе тоже интересно с таким делом на руках. И, когда задержанный тобой мастер гипноза пытается проанализировать тебя, удивить, застать врасплох своей похожей на чтение мыслей техникой наблюдения за мелочами твоего поведения, тебе безумно приятно ответить:
— Я уже девять месяцев работаю с Патриком Джейном, так что у вас нет шансов.
Ты видела, как работает художник своего дела. Тебя сложно удивить или одурманить слабым подражанием.
В этот момент ты вдруг думаешь: мог бы Джейн загипнотизировать тебя так, чтобы ты не поддавалась чужому гипнозу? Может ли это быть его методом — ловушка внутри ловушки, сон внутри сна, el rio abajo rio?
И снова улыбаешься, потому что отчего-то наверняка знаешь, что он бы попросил разрешения. И знаешь, что Джейн будет смеяться, если ты ему озвучишь эту мысль — потому что это значило бы допустить, что ты ему доверяешь.
Это и правда смешно.
Наверное.
4.
Тебе иногда бывает стыдно признаться в каких-то своих реакциях на Джейна.
Как-то раз он сказал, что в технике «съёма» прекрасных незнакомок нет ничего сложного — просто нужно уметь нажимать «нужные кнопки». Агент Лисбон тогда оскорбилась.
— Мы что, тостеры?! — хмуро буркнула она.
— Тостеры, скорее, мужчины, — протянул Джейн. — А женщины… ну, вроде как аккордеоны…
Агент Лисбон тогда обиделась; а тебе было стыдно признаться, что ты приняла это за комплимент.
Агент Лисбон вообще часто обижалась тогда, когда ты не видела в этом смысла. Ты не видела ничего предосудительного в том, чтобы принять подарок, купленный за шулерские деньги, например. Или в том, чтобы на тебе проверяли какой-нибудь условно-дедуктивный метод, изображая сеанс чтения мыслей на потеху всему отделу. Это было по-своему приятно, потому что ты была в курсе: тебя не пытаются задурить или купить твоё расположение, потому что в этом нет логики, системы, причинно-следственной базы.
Джейну незачем было пытаться тебя подкупить или очаровать. Он просто был так устроен на каком-то инстинктивном уровне и вёл себя согласно своей природе — позёра, шулера, скалящегося Локи в костюме-тройке. И тебе иногда было стыдно ещё и за то, что ты в какой-то момент стала относиться к его выходкам, как к чему-то совсем обыденному.
Ты бы не стала осуждать за нерациональность поступков, скажем, низкую облачность, или ругать за отношение к жизни волнистого попугайчика. У низкой облачности, волнистых попугайчиков и Патрика Джейна свои поведенческие мотивы, часто недоступные нормальным людям. И ты мудро решила, когда перестала пытаться в них разобраться.
Но тебе всё равно было неловко, когда он, например, интересовался твоим новым парнем. Или просил посидеть со свидетельницей пару минут, пока он готовит ей что-то с чилийским перцем. Или собирал ромашки на месте преступления.
Больше всего тебе стыдно за 209 комнату для допросов. И ты не можешь себе простить того, что успела увидеть, как дрожат его плечи, и услышать его всхлип прежде, чем ты закрыла дверь плотнее.
5.
В вашем часовом поясе уже десять минут, как начался день Святого Патрика.
Ты почему-то думаешь именно об этом, когда выталкиваешь уж однозначно не святого Патрика Джейна из-под колёс зелёного пикапа. С делом о трафике наркотиков через труппу циркачей из Великобритании, которым страшно заинтересовался Джейн, ты бы уже не удивилась, если бы за рулём сидели лепреконы.
Откровенно говоря, здесь и сейчас, когда вы катитесь с обочины у трассы в траву и кусты, под откос, посреди ночи и начинающегося дождя, даже пьяные инопланетяне в зелёном пикапе тебя бы не шокировали. Но ты считаешь, что непрофессионально об этом задумываться в сложившейся ситуации — тем более что проклятый пикап заходит на второй круг…
Когда вы, выждав, наконец поднимаетесь из мокрой травы, Джейн вдруг начинает хохотать. Он смеётся, как может смеяться только окончательно сошедший с ума — или как человек, который только что до конца, в полной мере понял и осознал, что жив. Накрапывавший надоедливый дождь превращается в ливень за считанные секунды, и ты можешь только устало смотреть, смахивая с лица прилипшие ко лбу волосы, как перед тобой безумно хохочет невероятно живое и настоящее существо.
Когда он наконец может стоять ровно и не хихикая, ты ловишь себя на мысли, что снова наблюдаешь за его самым впечатляющим фокусом — за тем, как медленно гаснет улыбка, давая место привычному цепкому взгляду, который всегда смотрится слегка неуместно с его вечно слегка рассеянным выражением лица. Джейн, словно назло проливному дождю, машинально поправляет манжет на рубашке, щурится в темноту, хмыкает какой-то своей мысли, а ты всё продолжаешь смотреть — в сущности, не слишком заботясь о том, чтобы отдавать себе в этом отчёт. Мыслей о том, что именно может прочитать по твоей мимике, моторике или позе сам «ясновидец», у тебя тоже нет. Ты просто смотришь: потому что это Джейн, потому что он безнадёжный псих, потому что совокупность этих факторов, даже вместе с дождём и наёмными убийцами, отчего-то не перестаёт тебя радовать, пока параметр «Джейн» остаётся неизменным.
В сущности, ты так и не можешь понять, и сейчас, ни потом, кто из вас кого тянется поцеловать первым. В жизни есть вещи, в которых нет чьего-то инициативного импульса; они просто случаются, потому что это заложено в природе вещей. Разноимённо заряженные предметы притягиваются. Бумага горит при 451 градусе по Фаренгейту. Числовой показатель ускорения тела при падении приближённо равен девяти целым и восемьдесят одной сотой.
И ты совершенно нелогично думаешь о двух вещах.
Сначала ты вспоминаешь, как это — пить тёплый от жары сок со льдом в летний день. Холод льда в стакане обжигает язык только в первую секунду, до того, как ты сделаешь глоток. Ледяные капли дождя на лице Джейна кажутся холодными только в первое мгновение, до прикосновения его тёплых губ. А потом ты на секунду чувствуешь себя беспомощным ребёнком. Потому что у тебя из головы совершенно вылетает знание о том, как целоваться — и приходится учиться заново, с чистого листа, без всяких первичных данных для анализа.
Его пиджак ещё не успел промокнуть насквозь, и ты чувствуешь тепло, обнимая Джейна за талию и прижимаясь ближе. С его волос капает тебе за шиворот — и ты как-то можешь отличить эти капли от капель дождя вокруг, потому что они теплее и пахнут солнцем. Он целует тебя всё мягче и осторожнее, скользя губами и теплом дыхания по твоему лицу. Ты никогда не думала, что Джейн совместим с понятием нежности. Ты никогда не представляла себя, что целоваться можно так — выворачивая сам процесс, как ты его знала, наизнанку, не будоража и не ускоряя пульс, а успокаивая. В последнем прикосновении его губ к твоему виску, чуть выше уха, и в том, как крепко он прижимает тебя к себе в ответ, нет ни горечи, ни страсти, ни желания.
У него просто меньше шансов упасть, когда он стоит, опираясь на тебя.
Наверное, думаешь ты, чувствуя, как он медленно выдыхает, утыкаясь носом в твою макушку, для него это — самое искреннее выражение благодарности. Наверное, он и сам это не до конца понимает. А может, просто накопилось эмоций, которым уже слишком давно не было выхода. Так что ты просто держишь его крепче, чтобы не задумываться, вспомнил ли он сейчас жену и дочь; в конце концов, ему же тоже иногда нужно за что-то держаться.
— Надо вызвать экспертов, — каким-то неожиданно спокойным голосом говоришь ты куда-то в его плечо. — А то след протектора размоет окончательно…
Он что-то согласно хмыкает в твои мокрые волосы, и ты отчего-то наверняка знаешь, что сейчас улыбаешься с ним одновременно.
У него так и останется диван, отсутствие понятной логики и заноза одержимости местью в душе. У тебя так и останется кулон со святым на шее, Ригсби и недрёманные базы данных. Вы не прекратите спорить, пикироваться, таскать друг у друга пиццу и чайные пакетики. От того, что некий мистер Джейн в некой точке пространства и времени зачем-то поцеловал некую мисс Ван Пелт, ничего принципиально не изменится.
Просто появится новая общая точка опоры.
{fin}
Автор, одинокий и суровый: Док.
Пейринг: Джейн | Ван Пелт
Рейтинг: PG-13
Жанр: дженовый PWP (!!!)
Статус: окончен.
Предупреждение: см. Жанр.))) а если серьёзно - спойлеров нет, насилия нет, секса нет,
Саммари: см. Жанр!!!
От автора: Понимаете, други мои, у персонажа по фамилии Джейн («Yes, like a gurrrl»)) удивительная «химия» со всеми вокруг (если вы помните, он и Лисбон проникновенно просит о доверии, и с Ригсби трогательно гоняет чаи, и Чо тащит за шмотками в магазин с формулировкой «только ты и я»). Но я лучше начну с Грейс; у меня даже обоснуй приложен.))
В картинках, чо.))
А, и ещё, важное: автор точит перо, так что это - проба, смогу ли вообще писать по фандому, по которому не могу сформировать однозначного ОТР.
Так что не убоюсь ваших праведных валенков.
читать дальше1.
Когда вы знакомы всего пару часов, ты его злишь. Нечаянно, разумеется. Ты приходишь в отдел младшим агентом, ещё восторженным от самого факта работы здесь, ещё немного смущённым от мелких ошибок в поведении и планировании. У тебя на шее кулон с твоим святым, и у тебя колотится сердце от одной мысли о том, что тебе предстоит не просто работа в отделе тяжких преступлений, а работа в отделе тяжких преступлений, который консультирует мистер Патрик Джейн.
Он действительно ясновидец — в каком-то смысле. Патрик Джейн совершенно буквально видит всё слишком ясно, и, ещё не зная его, ты инстинктивно думаешь о том, как это страшно: постоянно всё замечать.
Ты ещё не знаешь, что он болезненно реагирует на то, что кто-то из окружающих верит в паранормальные способности, экстрасенсорику, телекинез и Царствие Небесное.
— Мистер Джейн, вы встречали настоящих ясновидцев?
— Настоящих ясновидцев не бывает.
Он не хмурится, не ругается, но ты чувствуешь, как он злится, улыбаясь тебе. Ты видишь, что его взгляд становится жёстче, когда он внимательно смотрит на тебя и обращает против тебя единственное оружие, которое носит с собой постоянно заряженным.
Свой разум и свои слова.
Тебе удаётся как-то не обидеться — не потому, что его чёткий разбор на детали твоей на секунду показавшейся совершенно предсказуемой и по-своему дурацкой жизни тебя не задевают. Задевают, конечно. Но ты почти видишь, как под этим щитом холодного анализа ползут трещины по его самоконтролю. Ему больно от темы, на которую ты говоришь. Он хочет задеть, переспорить, задавить мнением, вывести тебя из равновесия.
У него не получается.
А ты закрываешь тему, почему-то на мгновение ощущая себя взрослее от способности так спокойно поставить точку в разговоре.
2.
Патрик Джейн всегда смотрит слишком пристально — даже когда улыбается. Первое время это раздражает, потому что нормальные люди так не смотрят. Вкупе с его манерой выкидывать какие-то совершенно не совместимые с человеческой логикой фортели и всячески смущать окружающих, от подследственных до коллег, это по-своему бесит.
Так что, когда он с неугасимым энтузиазмом тащит тебя пробивать адрес по одной из наводок, ты честно просишь его не делать глупостей. Когда он улыбается, — взгляд остаётся холодным, цепким, пристальным, — и уточняет, каких именно, ты с философской грустью понимаешь, что, в сущности, ты не представляешь, что такое «глупость» с его точки зрения.
В сущности, ты обречена. Ты это чуешь нутром, когда вы заходите в обнаружившуюся по адресу студию портретиста. И даже то, что умом ты понимаешь, что вам надо избавиться от семейки, чью дочку с тыквой сейчас пишет художник, не оправдывает того, что ты слышишь из уст Джейна.
— Я знаю, о чём вы сейчас думаете, — лукаво щурясь, вещает Джейн своим тоном калибра «я самый умный в этой комнате, смиритесь», чуть склоняясь к маме девочки с тыквой. — Вы думаете, что моя невеста намного моложе меня.
Тебе сейчас очень хочется надеть тыкву для портрета девочки ему на голову, но ты профессионал, ты выдержишь.
— ..открою вам секрет: я был её преподавателем в колледже, — насмешливо глядя на тебя поверх плеча заметно напрягшейся мамы, продолжает мысль Джейн. — Соблазнил, представляете…
Ты профессионал, ты выдержишь, он просто таким образом выкуривает лишних свидетелей из помещения.
Но тыква манит.
— …разумеется, был скандал, неприятности с родителями, — говорит тем временем Джейн. И в первый раз за несколько дней улыбается нормально, меняя и выражение глаз, и договаривает: — Но оно ведь того стоило!..
На какой-то момент тебе кажется, что ты выпала из реальности, потому что понять, шутит он сейчас или говорит честно, невозможно. Взгляд Джейна снова становится привычно пристальным и холодным, он продолжает осматривать студию, выдавая какие-то мелкие и ничего не значащие замечания, и в конце концов ты решаешь, что стоит всё спустить на тормозах. Так или иначе, нападение на собственного консультанта с несанкционированным использованием тыквы перестаёт казаться таким уж жизненно необходимым.
Джейн — псих, наблюдатель и иллюзионист, говоришь ты себе, немного успокаиваясь. С его точки зрения нормально задавать глупые вопросы, ставить людей в неприятные положения или вести себя, как полный кретин.
Ты надеешься, что привыкнешь.
— А вы могли бы нарисовать мою невесту? — в лоб спрашивает художника Джейн, едва ты успеваешь смириться и подумать, что сильнее он тебя не смутит.
Джейн снова улыбается, встречая твой яростный взгляд.
Ты очень надеешься, что привыкнешь.
3.
В один прекрасный день, которого ты подспудно всегда ждала, ваш отдел сталкивается с делом, в котором замешан гипноз. Месмеризм, магнетизм, ментальные воздействия — Джейн во всём этом, как рыба в воде… и ты ловишь себя на мысли, что эта контуженная пиранья-переросток как-то неприкрыто наслаждается своим положением.
Положа руку на сердце, тебе тоже интересно с таким делом на руках. И, когда задержанный тобой мастер гипноза пытается проанализировать тебя, удивить, застать врасплох своей похожей на чтение мыслей техникой наблюдения за мелочами твоего поведения, тебе безумно приятно ответить:
— Я уже девять месяцев работаю с Патриком Джейном, так что у вас нет шансов.
Ты видела, как работает художник своего дела. Тебя сложно удивить или одурманить слабым подражанием.
В этот момент ты вдруг думаешь: мог бы Джейн загипнотизировать тебя так, чтобы ты не поддавалась чужому гипнозу? Может ли это быть его методом — ловушка внутри ловушки, сон внутри сна, el rio abajo rio?
И снова улыбаешься, потому что отчего-то наверняка знаешь, что он бы попросил разрешения. И знаешь, что Джейн будет смеяться, если ты ему озвучишь эту мысль — потому что это значило бы допустить, что ты ему доверяешь.
Это и правда смешно.
Наверное.
4.
Тебе иногда бывает стыдно признаться в каких-то своих реакциях на Джейна.
Как-то раз он сказал, что в технике «съёма» прекрасных незнакомок нет ничего сложного — просто нужно уметь нажимать «нужные кнопки». Агент Лисбон тогда оскорбилась.
— Мы что, тостеры?! — хмуро буркнула она.
— Тостеры, скорее, мужчины, — протянул Джейн. — А женщины… ну, вроде как аккордеоны…
Агент Лисбон тогда обиделась; а тебе было стыдно признаться, что ты приняла это за комплимент.
Агент Лисбон вообще часто обижалась тогда, когда ты не видела в этом смысла. Ты не видела ничего предосудительного в том, чтобы принять подарок, купленный за шулерские деньги, например. Или в том, чтобы на тебе проверяли какой-нибудь условно-дедуктивный метод, изображая сеанс чтения мыслей на потеху всему отделу. Это было по-своему приятно, потому что ты была в курсе: тебя не пытаются задурить или купить твоё расположение, потому что в этом нет логики, системы, причинно-следственной базы.
Джейну незачем было пытаться тебя подкупить или очаровать. Он просто был так устроен на каком-то инстинктивном уровне и вёл себя согласно своей природе — позёра, шулера, скалящегося Локи в костюме-тройке. И тебе иногда было стыдно ещё и за то, что ты в какой-то момент стала относиться к его выходкам, как к чему-то совсем обыденному.
Ты бы не стала осуждать за нерациональность поступков, скажем, низкую облачность, или ругать за отношение к жизни волнистого попугайчика. У низкой облачности, волнистых попугайчиков и Патрика Джейна свои поведенческие мотивы, часто недоступные нормальным людям. И ты мудро решила, когда перестала пытаться в них разобраться.
Но тебе всё равно было неловко, когда он, например, интересовался твоим новым парнем. Или просил посидеть со свидетельницей пару минут, пока он готовит ей что-то с чилийским перцем. Или собирал ромашки на месте преступления.
Больше всего тебе стыдно за 209 комнату для допросов. И ты не можешь себе простить того, что успела увидеть, как дрожат его плечи, и услышать его всхлип прежде, чем ты закрыла дверь плотнее.
5.
В вашем часовом поясе уже десять минут, как начался день Святого Патрика.
Ты почему-то думаешь именно об этом, когда выталкиваешь уж однозначно не святого Патрика Джейна из-под колёс зелёного пикапа. С делом о трафике наркотиков через труппу циркачей из Великобритании, которым страшно заинтересовался Джейн, ты бы уже не удивилась, если бы за рулём сидели лепреконы.
Откровенно говоря, здесь и сейчас, когда вы катитесь с обочины у трассы в траву и кусты, под откос, посреди ночи и начинающегося дождя, даже пьяные инопланетяне в зелёном пикапе тебя бы не шокировали. Но ты считаешь, что непрофессионально об этом задумываться в сложившейся ситуации — тем более что проклятый пикап заходит на второй круг…
Когда вы, выждав, наконец поднимаетесь из мокрой травы, Джейн вдруг начинает хохотать. Он смеётся, как может смеяться только окончательно сошедший с ума — или как человек, который только что до конца, в полной мере понял и осознал, что жив. Накрапывавший надоедливый дождь превращается в ливень за считанные секунды, и ты можешь только устало смотреть, смахивая с лица прилипшие ко лбу волосы, как перед тобой безумно хохочет невероятно живое и настоящее существо.
Когда он наконец может стоять ровно и не хихикая, ты ловишь себя на мысли, что снова наблюдаешь за его самым впечатляющим фокусом — за тем, как медленно гаснет улыбка, давая место привычному цепкому взгляду, который всегда смотрится слегка неуместно с его вечно слегка рассеянным выражением лица. Джейн, словно назло проливному дождю, машинально поправляет манжет на рубашке, щурится в темноту, хмыкает какой-то своей мысли, а ты всё продолжаешь смотреть — в сущности, не слишком заботясь о том, чтобы отдавать себе в этом отчёт. Мыслей о том, что именно может прочитать по твоей мимике, моторике или позе сам «ясновидец», у тебя тоже нет. Ты просто смотришь: потому что это Джейн, потому что он безнадёжный псих, потому что совокупность этих факторов, даже вместе с дождём и наёмными убийцами, отчего-то не перестаёт тебя радовать, пока параметр «Джейн» остаётся неизменным.
В сущности, ты так и не можешь понять, и сейчас, ни потом, кто из вас кого тянется поцеловать первым. В жизни есть вещи, в которых нет чьего-то инициативного импульса; они просто случаются, потому что это заложено в природе вещей. Разноимённо заряженные предметы притягиваются. Бумага горит при 451 градусе по Фаренгейту. Числовой показатель ускорения тела при падении приближённо равен девяти целым и восемьдесят одной сотой.
И ты совершенно нелогично думаешь о двух вещах.
Сначала ты вспоминаешь, как это — пить тёплый от жары сок со льдом в летний день. Холод льда в стакане обжигает язык только в первую секунду, до того, как ты сделаешь глоток. Ледяные капли дождя на лице Джейна кажутся холодными только в первое мгновение, до прикосновения его тёплых губ. А потом ты на секунду чувствуешь себя беспомощным ребёнком. Потому что у тебя из головы совершенно вылетает знание о том, как целоваться — и приходится учиться заново, с чистого листа, без всяких первичных данных для анализа.
Его пиджак ещё не успел промокнуть насквозь, и ты чувствуешь тепло, обнимая Джейна за талию и прижимаясь ближе. С его волос капает тебе за шиворот — и ты как-то можешь отличить эти капли от капель дождя вокруг, потому что они теплее и пахнут солнцем. Он целует тебя всё мягче и осторожнее, скользя губами и теплом дыхания по твоему лицу. Ты никогда не думала, что Джейн совместим с понятием нежности. Ты никогда не представляла себя, что целоваться можно так — выворачивая сам процесс, как ты его знала, наизнанку, не будоража и не ускоряя пульс, а успокаивая. В последнем прикосновении его губ к твоему виску, чуть выше уха, и в том, как крепко он прижимает тебя к себе в ответ, нет ни горечи, ни страсти, ни желания.
У него просто меньше шансов упасть, когда он стоит, опираясь на тебя.
Наверное, думаешь ты, чувствуя, как он медленно выдыхает, утыкаясь носом в твою макушку, для него это — самое искреннее выражение благодарности. Наверное, он и сам это не до конца понимает. А может, просто накопилось эмоций, которым уже слишком давно не было выхода. Так что ты просто держишь его крепче, чтобы не задумываться, вспомнил ли он сейчас жену и дочь; в конце концов, ему же тоже иногда нужно за что-то держаться.
— Надо вызвать экспертов, — каким-то неожиданно спокойным голосом говоришь ты куда-то в его плечо. — А то след протектора размоет окончательно…
Он что-то согласно хмыкает в твои мокрые волосы, и ты отчего-то наверняка знаешь, что сейчас улыбаешься с ним одновременно.
У него так и останется диван, отсутствие понятной логики и заноза одержимости местью в душе. У тебя так и останется кулон со святым на шее, Ригсби и недрёманные базы данных. Вы не прекратите спорить, пикироваться, таскать друг у друга пиццу и чайные пакетики. От того, что некий мистер Джейн в некой точке пространства и времени зачем-то поцеловал некую мисс Ван Пелт, ничего принципиально не изменится.
Просто появится новая общая точка опоры.
{fin}
@музыка: Roman Rain ~ Ваше Совершенство
@настроение: thoughtful
@темы: Patrick Jane, Grace Van Pelt, Fanfiction
-
-
16.03.2011 в 23:50-
-
16.03.2011 в 23:53Как Вы её прочувствовали. Какой настоящей нарисовали умело. Такая близкая, искренняя Ван Пелт.
И так хорошо, так спокойно. Наконец-то Джейн...чуть-чуть, но отпустил себя.
маленький спойлер)
Я так рад, что такие авторы приходят в этот фандом.
-
-
17.03.2011 в 00:00И я очень рада, что оно получилось... ну, вроде бы, правильно.
katerina_A *в приступе элегантного невроза грызёт ногти*
-
-
17.03.2011 в 00:06-
-
17.03.2011 в 00:13-
-
17.03.2011 в 00:40-
-
17.03.2011 в 00:44-
-
17.03.2011 в 01:45Спасибо!
-
-
17.03.2011 в 02:11"Тренировочные" подначки, неуставные реакции и успокаивающий поцелуй - верю.
Я уже девять месяцев работаю с Патриком Джейном, так что у вас нет шансов.
Просто появится новая общая точка опоры.
-
-
17.03.2011 в 06:43Боже, храни Ирландию!
-
-
17.03.2011 в 13:02Дорогая Dr.Dunkelgrau, мы вас теперь никуда не отпустим
ему же тоже иногда нужно за что-то держаться.
Действительно здорово! Спасибо!
-
-
17.03.2011 в 15:25Belchester ты бы ещё слышала, как Ван Пелт в сериале про эти девять месяцев говорит))) Я честно предупреждала, что тут ПВП, потому что 4/5 фика - вроед как анализ того, что УЖЕ ЕСТЬ в каноне))
Ria-na *и спеть про Rocky Road To Dublin было бы вполне логично*)))
Тень_ ну офигенное же сообщество - я сама от себя не ожидала, что так втянусь))
Лучики света - они, конечно, да... но какой из Джейна маньяк, когда он, приятно улыбаясь, говорит Лисбон, что при первой возможности вскроет Красного Джона и будет смотреть, как тот умирает!!)) И вообще, если анализирвоать со стороны - фишка "менатлистского" взгляда как раз в этой не всегда приятной пристальности. У меня даже было чувство "химия" с персонажами идёт именно поэтому - всякий раз, когда Джейн так в упор на кого-нибудь смотрит, всецело фиксируя своё внимание только на одном человеке, аж мурашки идут)))
-
-
17.03.2011 в 15:32но какой из Джейна маньяк
Вот-вот, я об этом же! Просто, как правило, об этом пишут лишь в кровавых фиках, когда Джейн действительно предстаёт маньяком с ножом. А у вас вроде обычный период времени, никто ни на кого не набрасывается, и тем интереснее взгляд на... взгляд (гхм, сорри за повтор) Патрика. Не часто подметишь то, что вроде не особо-то акцентируется)
ну офигенное же сообщество - я сама от себя не ожидала, что так втянусь))
-
-
17.03.2011 в 16:53Восхитительно здорово! Спасибо вам за фик! И да, ваша Ван Пелт такая Ван Пелт.... =) Вхарактерно!
-
-
17.03.2011 в 17:07-
-
17.03.2011 в 17:25Ksanira спасибо!))) Факт, что "химия" этих двух индивидов меня пленила с первого кадра ;3
-
-
17.03.2011 в 17:45-
-
24.03.2011 в 16:42В очередной раз убеждаюсь, что если человек талантлив, то во всём =) В данном случае смена фандома ничуть не изменила степени "прекрасности" Ваших текстов!
Так что искренне надеюсь, Док, что перо Вы заточите и будете писать здесь и впредь
-
-
24.03.2011 в 16:44Откровенно - я надеюсь, что через недельку допишу миди по этой местности. Очень надеюсь. Ибо))
-
-
24.03.2011 в 16:46Любимый автор ведь на дайри, чего уж там
-
-
07.01.2012 в 17:41-
-
07.01.2012 в 17:42-
-
07.01.2012 в 18:53-
-
07.01.2012 в 19:54-
-
07.01.2012 в 20:20-
-
16.01.2013 в 16:42Вы завернули одну большую выдумку в блестящий, потрясающий фантик мердцающей под разными углами каноничной правды. За что вам цветы, плюшки и конфеты
-
-
16.01.2013 в 22:13