Box of Memories

[mentalistfan]

Название: «Box of Memories»
Автор: Kaellig
Фандом: Castle/The Mentalist
Пейринг: Кейт Беккет/Тереза Лисбон
Рейтинг: R
Жанр: романс
Статус: окончен
Размер: ~2800 слов
Таймлайн: четвёртый сезон
Warning: фемслэш; возможен ООС
Дисклеймер: Все права принадлежат создателям сериалов и каналам ABC и CBS
Саммари: Сюжет существует лишь фоном; Тереза прилетает одна в Нью-Йорк, чтобы помочь детективу Беккет в расследовании, начатом самой Терезой семь лет назад в Калифорнии.


За последние годы Терезе Лисбон нечасто приходилось просыпаться в чужих квартирах. Мотели и дешёвые гостиницы, в которых останавливается её команда, когда им приходится расследовать дела вдалеке от Сакраменто, не в счёт. Поэтому, открыв глаза, она ещё некоторое время лежит, глядя в потолок, и пытается сообразить, где находится. Память, как обычно, тут же услужливо разворачивает перед внутренним взором картинку. Тереза расслабленно потягивается, пока в её голове выстраивается хронология прошедшего дня. Прилёт в Нью-Йорк – самым ранним рейсом, чтобы сэкономить время и средства родного бюро. Встреча в аэропорту с детективом Кэтрин Беккет, расследующей двойное убийство, как две капли похожие на серию преступлений, так и не раскрытых самой Лисбон семь лет назад. Целый день беготни, допросов, встреч, телефонных разговоров и мозговых штурмов в полицейском участке; почти ночью – стремительно совершённый арест и двухчасовой допрос задержанного. И вместо сверхурочных – удовлетворение от закрытого дела, пусть и омрачённое для Терезы осознанием собственного провала: ведь именно её невнимательность семь лет назад позволила убийце ускользнуть.
Всё это совершенно привычно, в этих событиях нет ничего необычного, и Терезе стоит немалых трудов год за годом видеть в каждом деле историю человеческих судеб, а не просто рутину. Вкладывать в расследование душу, воспринимать чужое горе как можно ближе к сердцу. Когда-то её учили, что коп должен абстрагироваться от личных эмоций, чтобы сохранить хладнокровие, непредвзятость и объективность оценки. Но Лисбон давно уже поняла для себя, что это полная фигня. Выбирая между поехавшей крышей и отупелым безразличием, она раз и навсегда выбрала первое. Пока Бог миловал, и стандартные проверки каждый раз подтверждают, что агент Тереза Лисбон психически здорова, эмоционально стабильна и пригодна для продолжения службы. К чёрту психоаналитиков, как показала практика, пользы от них меньше, чем вреда, но Тереза пока и сама способна объективно оценивать собственное состояние. А на случай, если она потеряет эту способность, рядом с ней есть Джейн, чтобы заметить проблему первым из всех.
Однако сейчас, лёжа в чужой постели, Лисбон думает о том, что, возможно, всё же сошла с ума, просто Джейн не счёл это проблемой. Потому что прошлая ночь не закончилась с завершением расследования. Откровенно говоря, этим она только началась.

- Держи, - Кейт Беккет протянула гостье бутылку пива, только что вытащенную из холодильника, и шлёпнулась на диван рядом с ней. – Это был долгий день, да?
- Да уж, - усмехнулась Тереза, делая первый глоток. – С другой стороны, у нас сейчас на три часа меньше. Так что – бывало и хуже.
Беккет понимающе кивнула и тоже отпила из бутылки.
- Мы бы не справились без тебя так быстро, - заметила она после непродолжительной паузы. – Найти серийного убийцу за два дня? Я бы назвала это рекордом.
Тереза помрачнела и уставилась на угол журнального столика прямо перед собой.
- А как бы ты назвала расследование, закрытое с опозданием на семь лет – и Бог знает, сколько тел?
Лисбон подняла голову и столкнулась с внимательным взглядом Беккет.
- Это не твоя вина, - мягко проговорила детектив, взяв Терезу за руку и продолжая смотреть ей в глаза. – Такое могло случиться с каждым. Тебе не хватило улик, информация была неполной, судмедэксперт допустил ошибку – это всего лишь неудачное стечение обстоятельств и вовсе не означает, что ты плохой коп. Но ты сделала всё, что смогла, и, как я уже сказала, я бы не справилась сегодня без тебя. Ты знала это дело и знала, какие ниточки сразу можно отбросить.
Тереза невесело улыбнулась краешком рта и благодарно кивнула. Всё это она говорила себе и сама, но совсем другое дело – услышать аргументы от кого-то ещё, кроме своего внутреннего голоса и Джейна, с которым она в течение дня несколько раз говорила по телефону. Слова Беккет не прогнали чувство вины, но помогли его ослабить, и это уже было немало.
- Кстати, я так и не сказала тебе спасибо, - сказала она.
- За что? – удивилась Кейт.
- За то, что попросила КБР прислать меня тебе в помощь. Для меня действительно важно, что ты дала мне шанс исправить свой промах.
- Я надеюсь, что ты не забудешь об этом, когда очередное расследование приведёт меня в Калифорнию, - подмигнула ей Беккет.
- А такое бывает? – улыбнулась Тереза.
- Бывает всякое, - Кейт пожала плечами. – Прошлой весной мы с Каслом неофициально проводили расследование в Лос-Анджелесе, и, надо сказать, было бы намного проще, если бы у нас там были связи.
- Без проблем. Обращайся, если что.
Лисбон допила пиво и покрутила в руках пустую бутылку.
- Ещё по одной?
- Не уверена, - с сомнением протянула Тереза. То, с какой скоростью она осушила свою бутылку, было явным знаком того, насколько сильно она устала. Ещё одна порция пива была бы совсем не лишней, но Лисбон слишком хорошо помнила о том, что она ещё не дома. По заведённой привычке она считала дело закрытым лишь после того, как возвращалась к себе домой. Но до Сакраменто было пять часов лёта, и билеты удалось взять только на завтрашний день.
- По-моему, тебе просто необходимо выпить и расслабиться, - прищурившись, улыбнулась Беккет, вставая с дивана. – Первый год нашей совместной работы Касл не уставал твердить, что мне надо чаще отдыхать. И знаешь, что? Он был чертовски прав. Хороший отдых отлично способствует крепкому сну и здоровым нервам. А хорошему отдыху, в свою очередь, способствует пара бутылок хорошего пива.
Открыв холодильник, детектив вытащила оттуда ещё две порции и помахала ими в воздухе. Краем глаза Лисбон заметила, что, помимо пива, холодильник был совершенно пуст. Это напомнило агенту о её собственной квартире с точно таким же пустым холодильником, в котором не было даже пива, потому что Тереза так и не успела заскочить в магазин, когда последний раз была дома.
- К чёрту всё, - решительно сказала она, протягивая руку за бутылкой.

Кейт Беккет готовит завтрак. Это, в общем-то, совсем нетрудное дело превращается в настоящее испытание, когда набор потенциальных ингредиентов предельно ограничен и включает в себя лишь пару наименований. Молоко, мука, яйца – отлично, у нас сегодня блинчики. О, потрясающе, ещё и банка засохшего ежевичного джема. Да у вас сегодня просто праздник какой-то, детектив Беккет!
Мама всегда говорила, что готовка помогает ей расслабиться и разложить мысли по полочкам, но Кейт в силу отсутствия кулинарного таланта вынуждена полностью сосредотачиваться на процессе, чтобы не допустить ошибки, поэтому, напротив, использует готовку как способ отвлечься от мыслей.
Проснувшись этим утром в одной постели с едва знакомой женщиной, Кейт пришла к выводу, что лучше воспринимать это как свершившийся факт. Что толку рефлексировать и терзаться совестью, если это всё равно будет лицемерием? В конце концов, Тереза сегодня же улетит обратно в Калифорнию, и больше они, скорее всего, не увидятся. Это же не Касл, с которым ещё работать и работать, и лучше, чтобы как можно дольше. Кейт совершенно не желает анализировать случившееся и однозначно не станет обсуждать это со своим психотерапевтом. Лучше поступить так, как она привыкла поступать в слишком сложных для осмысления ситуациях: сделать вид, что ничего не было.

Подобные вечера не были для Кейт чем-то привычным: свободное время она обычно проводила одна, с книгой или любимым фильмом. Даже в то время, когда она встречалась с Джошем, он редко оставался у неё ночевать, и Кейт это полностью устраивало. Привыкнув за долгие годы к одиночеству, Беккет испытывала некоторый дискомфорт, впуская людей на свою территорию. Иногда ей казалось, что она полностью утратила способность жить с кем-то под одной крышей.
Но просто провести хороший вечер в приятной компании - почему бы и нет? С Каслом, к сожалению, расслабиться не получалось: Кейт слишком боялась потерять над собой контроль и позволить ему догадаться о её чувствах. С Лэйни они в последнее время виделись только на работе, а других друзей у Беккет не было в принципе. Поэтому, когда Тереза Лисбон упомянула, что, замотавшись, забыла зарезервировать номер в гостинице, Кейт, не колеблясь, предложила коллеге остаться у неё. Тереза ей нравилась, было в ней что-то такое, что выделяло агента КБР из ряда женщин-копов, с которыми Беккет была знакома. Какая-то мягкость, неожиданная для того, кто много лет проработал, гоняясь за преступниками и расследуя преступления, порой потрясающие своей жестокостью. Лисбон не ожесточилась, не утратила природной женственности, и Кейт невольно подумала, что ей очень подходило имя Тереза. У них двоих было много общего, и слушая рассказ Лисбон о семье, о коллегах и, в особенности, о Патрике Джейне, Кейт поражалась тому, насколько схожи их истории. Только на всём, что говорила Тереза, лежал отпечаток всё той же самой спокойной мягкости, ошибочно принимаемой порой за слабость. Их обеих толкнула в ряды защитников правопорядка смерть матери, однако, если для Беккет источником силы были ярость и жажда мести, то Лисбон руководствовалась стремлением к справедливости и желанием защищать тех, кто не способен помочь себе сам. И, тем не менее, помимо глубокого восхищения, эта женщина вызывала у Кейт жалость. Бывают такие люди, глядя на которых, хочется их обнять, сказать им что-то ласковое, напоить горячим чаем, рассказать смешную историю - чтобы только заставить улыбнуться и прогнать печать и усталость из взгляда. Быть мягким и держать себя в руках - это куда сложнее, чем играть крутого копа, и выматывает гораздо сильнее. И времени на личную жизнь оставляет куда меньше, и это значит, что некому поддержать, некому придать тебе уверенности в себе, подбодрить. У Кейт был Касл; у Терезы был Джейн, но, судя по её рассказу, ему самому помощь была куда нужнее.
За второй бутылкой последовала третья, затем четвёртая, и разговор, окончательно уйдя от работы, свернул на чисто женские темы. Выяснилось, что Лисбон знает кучу анекдотов и является отличным рассказчиком; сама она, пьяно смеясь, утверждала, что Джейн в этом плане гораздо лучше, он вообще очень даже ничего и мужчина хоть куда, и жаль, что никак не может забыть свою жену. Кейт смеялась, что если бы она спала со всеми, кого считает горячими, то оттрахала бы уже половину участка, начав с собственного напарника. Потом они говорили что-то ещё, а потом Тереза рассказала анекдот про двух лесбиянок, а Кейт её поцеловала, и они снова смеялись, и оказалось, что Тереза очень здорово целуется, и не только. И уже засыпая рядом с ней, Кейт подумала о том, что настоящую женскую дружбу без всяких сомнений не способен заменить ни один мужчина.

Выйдя из спальни, Тереза останавливается в дверях, сложив руки на груди, и с улыбкой наблюдает за манипуляциями Кейт со сковородкой. Та, всецело погрузившись в процесс, даже не замечает, что у неё появилась компания, и Тереза старается не привлекать внимания. Не так-то часто кто-то готовит для неё завтрак. Строго говоря, она вообще не помнит, когда это было в последний раз.
Прошедшая ночь не кажется ей ошибкой. Лисбон принадлежит к той категории людей, которые не жалеют о сделанном, предпочитая разбираться с последствиями, каковы бы они ни были, чем размышлять на тему «а что бы было, если». Впрочем, она также не может назвать себя и решительным человеком. Да, она всегда умела принимать решения – и в семье, и на работе, но не в том, что касалось отношений и, уж тем более, не в том, чтобы сделать первый шаг.
Трудно назвать «шагом» пьяный поцелуй коллеги, которую знаешь всего один день, но Тереза его приняла и не может сказать теперь, что жалеет об этом. Ни разу до этого ей не доводилось спать с женщиной, но, чёрт возьми, какая разница? Лисбон пытается найти ответ на этот вопрос, но понимает, что ей, в общем-то, всё равно.
Кейт, наконец, замечает её и неловко замирает, зажав в одной руке сковородку, а в другой поварёшку с жидкой смесью для блинов.
- Доброе утро, - говорит она, изо всех сил стараясь, чтобы её голос звучал, как обычно. Но отчего-то именно в этот момент Тереза отчётливо осознаёт, что стоит в чужой кухне босиком и в одной лишь рубашке, надетой на голое тело и едва доходящей до бедра. Ей становится слегка неловко: не факт, что сама Беккет хочет вспоминать прошедшую ночь. Особенно, если учесть то напряжение, которое заметила Тереза между ней и Каслом.
- Я… хотела попросить полотенце, - отвечает Лисбон, махнув рукой в направлении ванной.
- Да, конечно. Сейчас.
Кейт оглядывается по сторонам, пытаясь решить, как освободить руки, и Тереза невольно улыбается. Беккет, заметив её улыбку, усмехается в ответ, и через мгновение они обе уже смеются, сами не вполне понимая, над чем.
- Ты просто скажи, где, я сама возьму, - предлагает Тереза, отсмеявшись, наконец. Неловкость куда-то исчезает, и между двумя женщинами наконец возникает то ощущение тепла и комфорта, которым был пронизан вчерашний вечер.

Когда Лисбон уходит обратно в спальню, Беккет задумчиво провожает её взглядом. Это оказалось намного проще, чем она ожидала, и Кейт даже не ощущает стыда при мысли о том, что у её гостьи красивые ноги. И красивая грудь – Кейт помнит и это. Она жалеет сейчас лишь о том, что прошлая ночь, определённо, не повторится. Тереза ведёт себя, как ни в чём не бывало, и ей самой лучше последовать этому примеру.
Кейт слышит, как захлопывается дверь ванной, и вспыхивает, представив, как Тереза стягивает с себя рубашку и залезает под душ.
«Боже, что со мной происходит?»
Она стряхивает последний блин со сковородки в тарелку, выключает плиту и почти на автопилоте загружает грязную посуду в посудомойку. Руки слегка дрожат, и Беккет останавливается, чтобы попытаться взять себя в руки. Это выходит у неё не слишком хорошо, но, по крайней мере, когда Лисбон возвращается, уже полностью одетая и с влажными после душа волосами, Кейт ведёт себя почти непринуждённо.
Они едят чуть тёплые блины, снова разговаривают, и Беккет с удивлением обнаруживает, что общих тем у них гораздо больше, чем она могла предположить.
Тереза настаивает на том, чтобы самой убрать со стола, и тогда Кейт наконец произносит те слова, которые не отпускают её в течение всего завтрака.
- Я должна извиниться перед тобой. За вчерашнее.
Тереза оборачивается и смотрит на неё так спокойно и понимающе, что это придаёт Кейт уверенности.
- Я обычно так не веду себя с гостями, - продолжает она и неловко усмехается.
- В смысле, не спаиваешь и не затаскиваешь в постель? – лукаво улыбается Лисбон, и что-то замирает внутри Кейт, когда она понимает, что агент КБР с ней флиртует. – Послушай, - говорит Тереза. Она возвращается, обходит стол и останавливается возле сидящей на своём месте Кейт, ободряюще касаясь её руки. – Я понимаю, ты чувствуешь себя неловко. Но всё в порядке. Правда. Скорее, я должна сказать тебе спасибо – этот вечер был для меня одним из лучших за последние годы.
От тепла её пальцев Кейт снова пронизывает дрожь. Она ловит взгляд Терезы, осторожно перехватывает её ладонь и, притянув женщину к себе, целует в губы. Тереза отвечает на поцелуй сразу; её пальцы зарываются в волосы Кейт.
Кейт расстёгивает рубашку Лисбон, стараясь не торопиться и кляня про себя эти бесконечные мелкие пуговки. Целует напряжённую шею, касается языком тонкой ключичной косточки. Расстегнув последнюю пуговицу, она скользит ладонями по животу Терезы, снизу вверх, пока пальцы не упираются в нижний край бюстгальтера – в то время как губы Кейт исследуют нежную кожу над ним.
Тереза заставляет её прерваться на миг, стягивая с Кейт футболку, в которой та была, и Беккет остаётся в одних лишь трусиках.
- Девочки идут в отрыв? – усмехается Лисбон. Беккет скалится в ответ и тянется к застёжке на её спине. Тереза запускает ладонь под тонкую ткань трусиков Кейт, и та рвано выдыхает, ощутив прикосновений чужих пальцев. Она выгибается, хватаясь одной рукой за стол и упираясь пятками в пол, чтобы позволить Лисбон стянуть уже, наконец, эти чёртовы трусики. И стонет, когда пальцы Терезы, вернувшись на покинутое место, сразу же находят нужное положение. Кейт прикусывает кожу на плече Терезы, снова хрипло стонет. Её мир сужается до одной пульсирующей точки, и Кейт уже совершенно плевать, правильно она поступает или нет.

Тереза Лисбон проходит регистрацию и оборачивается, чтобы махнуть Кейт рукой с зажатым в ней посадочным талоном. Кейт улыбается в ответ. Лисбон такая маленькая, что её очень легко потерять в толпе, но Беккет не спускает глаз с темноволосой макушки. Накануне, когда они весь день мотались по городу, проверяя рабочие версии по делу, Кейт заметила, что Терезе стоило бы носить каблуки. Агент КБР ответила на это, что бегать на каблуках – не для неё, кроме того, её вполне устраивает собственный рост.
Однако сегодня на Лисбон туфли на каблуке, которые Беккет выделила из своего гардероба: обувь Терезы, по мнению Кейт, категорически непригодна для ношения после знакомства с глубокой лужей, полной жидкой грязи, куда детектив умудрилась поставить свою машину, когда парковалась возле дома подозреваемого. Кейт заставила Терезу принять туфли в качестве платы за свой промах, и теперь Беккет страшно гордится собой. Глядя Лисбон вслед, она думает о том, насколько меняют походку женщины дополнительные семь сантиметров.
Тереза, наконец, скрывается из виду, и Кейт выходит из здания терминала и не торопясь возвращается к машине. Она идёт, засунув руки в карманы и глядя себе под ноги, и просто не думает ни о чём. Тёплый весенний ветерок забирается под распахнутое пальто и касается тонкой полоски кожи, виднеющейся между краем джинсов и чуть задравшейся водолазкой. Кейт вздрагивает и светло улыбается, невольно вспомнив сегодняшнее утро. На её губах ещё хранится вкус Терезы, и Беккет медленно проводит по ним пальцем. Прощаясь, она поцеловала Лисбон в щёку, решив, что так будет правильнее всего. Но сейчас уже жалеет об этом.
Кейт знает по опыту, что перестанет скучать через несколько дней; снова навалится работа, затянет круговорот рутинных дел, а шутки Касла заставят забыть о том, что есть повод для печали. И всё снова станет, как обычно. Эта же история займёт своё место в шкатулке ценных воспоминаний Кейт – воспоминаний о том, как привычное течение её жизни было нарушено чем-то неожиданным и ярким.
Но главное место в этой шкатулке занято вот уже три года.